Итак: НАЧАЛО.

Пёс и зазеркалье.

Он сидел на подоконнике и угрюмо рассматривал проезжающие машины. Стекло было мутное от его горячего дыхания.
В комнату, громко шлёпая тапочками по полу, вошла Надя - его хозяйка и повелительница, любимая всем его сердцем. Сегодня на ней был его любимый халат, так вкусно пахнувший яичницей и салями. Она почему-то сердилась.
- Вот опять ты, Натан, на подоконнике сидишь! Вскрикнула она.- Всё окно уже от тебя заляпано, я мыть не успеваю!
У неё было сердитое лицо, но Натан знал, что кричит она больше для виду.
Что ж с хозяйкой не поспоришь.
И он, горестно вздохнув, тяжело спрыгнул на пол. И этим скорее всего опять разозлил соседку снизу.
-Если уж нельзя считать машины, то можно посмотреться в зеркало - подумал Натан.
Он бочком обошёл Надю, презрительно фыркнув и даже не взглянув на неё. Она должна была понять, что он - свет очей её обиделся! И что ранена его нежная во всех отношениях душа!
Натан вышел из комнаты и, цокая по линолеуму когтями (пора напомнить хозяйке, что пришло время сделать любимцу педикюр). В коридоре на стене висело большое круглое зеркало в деревянной раме (Натан когда-то втихаря откусил кусочек для проверки). Оно висело высоковато, но под зеркалом стояла старая тумбочка. И Натан мог, поставив на неё передние лапы, посмотреться в зеркало.
Сегодня настроение не было никакого, но любоваться своим отражением стало скорее ритуалом, чем необходимостью.
Натана распирало от гордости, и было от чего! Из зеркала на него смотрел благородный во всех отношениях пёс трёх лет отроду, плод любви двух различных пород: лабрадора – ретривера и шар-пея. Натан обладал достоинствами обоих.
Он крутился перед зеркалом и думал: «Ах, этот приятный золотистый окрас, ах этот хвост колечком, эти морщинки- да я Красавец!».
«Красавец»- Натан пролаял уже вслух.
И тут его собственное отражение ехидно добавило: « Да, но не породистый! Ты – позор двора!».
Натан, открыв рот от удивления, свалился с тумбочки…